История свастики с древнейших времен до наших дней - Страница 75

Если определённая религия в сочетании с определённым символом, зародившись в Старом Свете, окажутся таким же образом сопряжёнными в Новом Свете, то это будет достаточно веским доказательством в пользу миграции из Старого Света в Новый — с наличием контакта и этнических связей. Не столь явным показателем было бы обнаружение по обеим сторонам океана одного и того же знака, используемого исключительно в качестве амулета с одним и тем же значением.

Такой вопрос был поднят, и в достаточной мере решён, по крайней мере для автора, что по всей Европе и Азии, за исключением буддистов и ранних христиан, свастика обычно использовалась в качестве магического знака или символа благопожелания, символизирующего удачу, счастье, успех и тому подобное — вроде долголетия либо удовольствия. Творцы и пользователи свастики в Южной и Центральной Америке, как и в среде созидателей курганов в долине Миссисипи, ушли в небытие до наступления фазы письменной исторической действительности, и вероятно, у нас уже никогда не будет возможности узнать о значении, употреблении или цели, с каковой свастика здесь использовалась. Следуя той же логике, европейские реалии можно с успехом приложить к реалиям американским, что приводит нас к выводу, что свастика некогда использовалась индейцами Америки в качестве амулета или оберега от дурного глаза. В этнографии так случается, что без наличия непосредственного культурного заимствования аналогичные предметы используются в различных уголках Земли аналогичным образом. Знак свастики не обнаружен в присутствии кого-либо из древних американских богов, равно как и на памятниках, статуях и алтарях, священных сосудах или предметах, но исключительно на предметах бытового назначения, где свастика, будучи она священным символом, была бы не совсем к месту.

Теория параллельного развития (полицентричности) была выдвинута с целью как-то объяснить присутствие свастики в далеко находящихся друг от друга странах — однако автор настоящей работы более предрасположен в пользу теории миграции и подражания.

Когда знаки и символы, мифы и сказки, обычаи и верования, предметы, приспособления и оружие, народные промыслы, орудия труда и инструменты оказываются обнаруженными в странах, столь далеко отстоящих друг от друга, — в частности, в странах, где установлен примерно одинаковый уровень материальной культуры, то может быть одно из двух: или это независимые изобретения, к которым разные народы подтолкнула общность нужд и интересов, либо же всё это появилось в одной стране, откуда было перенесено в другие места путём миграции населения либо при культурных контактах и взаимопроникновении идей. Говоря об идее параллелизма, утверждающей полицентричность культурного развития, автор настоящего труда ясно и чётко выражает свою предубеждённость против неё. Порою велосипед изобретается в разных странах и в разные времена, но так бывает нечасто — поскольку это алогично. Изобретение «по второму кругу» — скорее не правило, а исключение. Разум человеческий основывается на столь зыбкой почве, столь неопределён в плане путей мышления, колеблем столь многими противодействующими друг другу аргументами и приходит порой к столь парадоксальным выводам, что при столь многообразном проявлении человеческих потребностей, шансы изобрести одно и то же в разных местах в разное время, при отсутствии контакта хотя бы на уровне идей, я считаю, минимальны.

Старая пословица гласит: «Сколько голов, столько и умов», прекрасно отражая различия между людьми по отношению к разнообразным сторонам жизни. Если чему-то суждено быть изобретённым, то оно будет изобретено, рано или поздно. Нет ничего более неизвестного, чем пол ожидаемого родителями ребёнка, однако угадать его сравнительно несложно, и шансы сделать это верно — 50 на 50. В других случаях шансы угадать ничтожно малы, порою один к миллиону. Не только разум различных людей делает разные выводы из одинаковых посылок, но и один и тот же человек в разные периоды жизни принимает по одному и тому же поводу разные решения. Бесполезно умножать примеры, но пару иллюстраций привести не помешает. Много людей могут наблюдать одну и ту же драку, но будучи спрошены в суде об увиденном, расскажут все по-разному, почему мы и держим присяжных заседателей, чтобы они разбирались в произошедшем без предубеждения. Документы расследования и показания свидетелей одни и те же для всех них, но как часто заседатели не могут прийти к одному убедительному суждению, как часто они кричат и спорят в комнате для совещаний, руководствуясь кто здравым смыслом, кто материалами дела, кто христианским чувством сострадания. Что было бы с нашей судебной системой, если бы мы добивались, чтобы они приходили к единомыслию после первого голосования? И это при том, что этих присяжных выбирали из честных граждан, что они приносили клятву и проходили специальный курс проверки на соответствие, и все они искренне желают наилучшим возможным образом разобраться и вынести наиболее справедливый приговор по порученному им делу. А если мы помыслим, сколько всяческих соображений за и против может возникнуть в сознании каждого отдельного из этих заседателей?! Иллюстрации разномыслия мы прекрасно видим на сессиях нашего Верховного суда, где после серьёзнейшего разбирательства по важнейшим делам лучшие люди нашей нации принимают решения с перевесом всего в один голос.

Миграция древних символов

Граф Гоблет д’Альвиелла в книге «La Migration des Symboles» пишет об истории множества древнейших символов от первого их появления до нынешнего распространения. Основная идея этого труда выражается в его заголовке: «Миграция символов».