Древнейший известный символ, его перемещение из страны в страну, с наблюдениями о перемещениях некоторых ремёсел в доисторические времена
THE SWASTIKA
The earliest known symbol, and its migration, with observation on the migration of certain industries in prehistoric times by THOMAS WILSON
Летом 1894 года меня посетил один английский джентльмен, сведущий в вопросах первобытной археологии, и при разговоре спросил меня, была ли известна свастика в Америке. Я ответил утвердительно и показал ему два или три её образчика. Тогда он осведомился, существует ли у нас литература по этому вопросу. Я назвал ему имена де Мортилье, де Моргана, Змигродского, на что последовал ответ: «Нет, я имею в виду англичан или американцев». Я начал поиск, который казался поначалу безнадёжным, так как даже само слово «свастика» отсутствовало в словарях Вустера и Уэбстера, в Энциклопедии Британника, Энциклопедическом словаре, Универсальной энциклопедии Джонсона, Народной энциклопедии, равно как и в словаре греко-римских древностей Смита, его «Римских биографиях» и «Мифологии», и его «Классическом словаре». С такими же результатами закончился поиск в «Словаре искусств и археологии» Моллетта, «Словаре искусствоведческих терминов» Фэйрхолта, «Готическом искусстве» Гонзы, подробных историях египетского, ассирийского, вавилонского и финикийского искусства Перро и Чипьеса, «Истории креста с древнейших времён до современности» У. Блейка, «Истории креста» Джона Эштона и перевода голландской книги Вильденера. В Американской энциклопедии формулировка ошибочна, «Словарь Столетия» определяет свастику как «то, что и фигура fylfot», и предлагает сравнить с нею Crux ansata (крест анкх) и Gammadion (тетрагамму). Посему я посчитал, что было бы неплохо представить эту тему на заседании Смитсоновского учёного общества, чтобы «распространять знание среди людей».
Главной целью настоящего исследования было собрать и представить в компактной форме ту информацию, которую мне удалось собрать о свастике, причём я предоставляю другим задачу более детальной обработки этих фактов и их изложение в виде ясного и гармоничного целого. Единственный вывод, который я делаю из своих изысканий, — это изложение перемещения символа свастики и подобных ему знаков от одного народа к другому и из одной страны в другую.
Я не силюсь решить вопрос о времени или месте происхождения свастики, ни о её первоначальном значении, так как оно безвозвратно затерялось во тьме столетий. Такие знаки, как прямая, окружность, крест, треугольник, которые являются простейшими геометрическими фигурами, самыми лёгкими для изображения, могли приходить в голову раз за разом каждому новому поколению первобытных людей в различных уголках земного шара, каждый раз появляясь совершенно независимо, наполняясь многозначительным, либо не наполняясь вообще никаким содержанием, обозначая различное у различных общностей, либо в различные времена у одного и того же народа — они вообще могли не иметь никакого устойчивого либо определённого символического смысла. Свастика, вероятно, была первым простым знаком, изобретённым с определённой целью и имевшим последовательно прослеживаемое значение, информация о каковом передавалась из уст в уста, от отцов к детям и внукам, от рода к роду, от племени к племени, от нации к нации, пока она, меняя поэтапно содержание, не обогнула весь земной шар.
В этой книге затрагивается множество спорных вопросов. Автор хорошо отдаёт себе отчёт в разнообразии мнений различных исследователей этой темы и не старается отмахнуться от них парой риторических фраз во введении. Будучи представителем старой фундаментальной школы, он стремится избегать догматических решений по спорным деталям. Древность рода людского, место его происхождения, эпоха расселения и пути миграций, происхождение выплавки бронзы и её распространение — проблемы, более или менее сопряженные с исследованием свастики, — не могут быть однозначно решены, тем более догматически, одним исследователем.
Большой объём информации в этой книге оригинален, исходит из первых рук и относится больше к предыстории, чем к истории, и касается практически всех частей земного шара. Естественно, автор опирался на труды предшественников, стараясь максимально использовать данные, содержащиеся в книгах, путевых дневниках, очерках и научных работах. Цитаты в тексте и рисунки приводятся с указанием источника, откуда они были извлечены.
Цитаты приводятся в разумном количестве, давая полезное и отсекая излишнее. Автор оправдывает некоторую бесцеремонность обращения со словами предшественников хотя бы тем, что до сих пор никто не потрудился написать достаточную работу на интересующую нас тему, а мнения тех, кто касался её до нас, были весьма неубедительны. Итак, цитаты приводятся нами дословно, пусть и с сокращениями, чтобы те, кто всерьёз заинтересуется происхождением свастики, могли опираться на слова первоисточников, не роясь в библиотеках.
Автор просит читателя о вдумчивом прочтении и надеется, что он сам найдёт способ примирить взаимоисключающие точки зрения, что всегда полезнее, чем противопоставлять их друг другу.
Обычный крест, получаемый пересечением линий или палочек, был известен еще в доисторические времена. Кто и когда впервые нарисовал или представил его, мы никогда не узнаем. Можно сколько угодно ломать голову над его происхождением, и всё это будет пустой спекуляцией, оторванной от фактического материала, заземлённого в конкретных эпохах, среди конкретных народов и в конкретных странах. Знак сам по себе столь прост, что он мог появляться многократно среди различных туземцев, сколь бы отсталы они ни были, в удалённейших друг от друга точках Земли. Значение, придававшееся древними первобытному кресту, ныне неустановимо, и все догадки по этому вопросу — не более, чем логические умозрения. Однако уже в древнейшие времена среди определённых народов отдельные специфизированные формы креста начали получать особые имена и особое значение. Некоторые из них, как, например, мальтийский крест, относятся ко временам историческим, и их происхождение может быть без труда прослежено.